Как один пятница двух робинзонов прокормил: о литературных подтекстах «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» М.Е. Салтыкова-Щедрина Цикл сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина предназначен, по ироническому замечанию сочинителя, «для детей изрядного возраста».

Изображение в литературе человека и окружающего его мира Вы уже знаете, что в любой книге заключен целый художественный мир, созданный воображением автора. Известно вам и то, что мир этот условный, не только похожий на окружающую человека действительность, но и

Изображение человека в литературе европейского Просвещения Эпохой Просвещения называют XVIII век. Эта эпоха тесно связана с классицизмом XVII века, и многие писатели-просветители были тоже классицистами. Но создаваемые ими характеры имели свои отличия. Просветители

Изображение в литературе противоречивости человеческого характера В конце XVIII века в общественной мысли Европы происходит знаменательное открытие. Люди начинают по-новому воспринимать противоречия, окружающие человека в повседневной жизни и скрывающиеся в глубине

Идейный смысл и художественное своеобразие сказок Салтыкова-Щедрина I. «Это был писатель-боец, стоявший на юру» (И. С. Тургенев).II. Мастер социально-политической сатиры.1. «Я вырос на лоне крепостного права. Я видел царство испуга».Голос революционного демократа в

Быкова Н. Г Сказки Салтыкова-Щедрина Сказки Щедрина в миниатюре содержат в себе проблемы и образы всего творчества великого сатирика. Из тридцати двух сказок двадцать девять были написаны в последнее десятилетие его жизни (большинство с 1882 по 1886 годы), и лишь три сказки

Было бы несправедливо ограничить всю проблематику сказок Салтыкова‑Щедрина описанием противостояния крестьян и помещиков и бездеятельности интеллигенции. Находясь на государственной службе, автор имел возможность поближе познакомиться с так называемыми хозяевами жизни, образы которых нашли свое место в его сказках. Примерами таковых являются «Бедный волк», «Сказка о щуке зубастой» и др. В них присутствуют две стороны – те, кого угнетают и притесняют, и те, кто угнетает и притесняет.

Мы привыкли к определенным ролям, которые играют персонажи. Например, крестьяне, обычно «хорошие», а помещики – «плохие». Сказки Салтыкова‑Щедрина отличает смешение четких границ. Получается, что и угнетенные, и угнетатели имеют каждый свои недостатки. Да, лисица насмехается над «здравомысленным» зайцем для того, чтобы в конечном итоге его съесть. И она, и заяц это прекрасно понимают, но ничего поделать не могут. Лисица даже не очень голодна, чтобы есть зайца, но поскольку «где же это видано, чтобы лисы сами свой обед отпускали», то приходится волей‑неволей повиноваться закону. Все умные теории зайца разбиваются в пух и прах о жестокую прозу жизни. Получается, зайцы созданы для того, чтобы их есть, а не для того, чтобы создавать новые законы.

Как ни странно, «угнетенные», порой не вызывают никакого сочувствия, в то время как угнетатели демонстрируют нам свои слабые стороны. Особенно трагична в этом плане сказка «Бедный волк». Оказывается, волк кровожаден и жесток не потому, что ему это нравится, а потому, что такова природа вещей, или, как он сам говорит, «комплекция у него каверзная». Против самой природы нельзя идти. Подтверждением этой мысли может служить сказка «Карась‑идеалист». Карася переполняют идеи либерализма и гуманизма. Он начинает делиться со всеми своими мыслями, и когда очередь доходит до щуки, та его просто проглатывает. Самое интересное, что щука совершенно не хотела гибели карася, она всего лишь по привычке втянула в себя воду и вместе с ней карася. Почему так получается? Да потому, что у щуки, как и у волка, «комплекция такая каверзная», и ничего с этим поделать нельзя.

Получается, что «хозяева жизни» оказываются совсем не хозяевами сами себе, а погрязшими в пучине условностей, традиций и «законов», которые нельзя нарушать. В результате такой жизни получается, что и «волки голодные, и зайцев нет». Другими словами, редко кто остается довольным от существующего положения вещей. Нет, разумеется, нельзя обобщать и вводить это утверждение за всеобщее правило. Конечно, хищникам намного проще выживать, чем беззащитным зайцам, но от этого их жизнь вряд ли станет интереснее, светлее и лучше. Более того, можно сказать, что тайный расчет на милосердие и снисхождение властей, которые хищные по своей природе не только напрасен, но и в известной степени бессмыслен.

Если в животном мире положение вещей «хищник – жертва» являются нормой, то сейчас самое время вспомнить о том, что Салтыков‑Щедрин писал о людях, прикрывая их образы масками зверей. Пользуясь сложившимися стереотипами, автор делает образы помещиков, крестьян, интеллигентов, чиновников и управляющих более яркими и живыми. Но всегда необходимо помнить о том, что за личинами зверей скрываются люди, а главное отличие человека от животного – наличие разума, понятий высокой морали и этики. Непонятно, что случилось с миром, если людям приходится бороться за выживание, подобно животным. Получается, что люди постепенно утрачивают то немногое, но принципиально важное, что отличает их от неразумных существ. То, что естественно для щуки, ненормально для человека. С другой стороны, следует признать, что эзопов язык в сочетании с гротеском стал очень удачным авторским приемом, который придал насыщенность и богатство содержания.

Салтыков-Щедрин - один из величайших сатириков мира. Всю свою жизнь он бичевал самодержавие, крепостничество, а после реформы 1861 года - пережитки крепостного права, оставшиеся в быту, в психологии людей. Сатира Щедрина направлена не только против помещиков, но и против новых угнетателей народа, которым аграрная реформа царизма развязала руки, - капиталистов. Великий писатель разоблачает и либералов, отвлекающих народ от борьбы.

Сатирик критиковал не только деспотизм и эгоизм угнетателей трудового народа, но и покорность самих угнетаемых, их долготерпение и рабскую психологию.

Творчество Щедрина связано с традициями его гениальных предшественников: Пушкина, Гоголя. Но сатира Щедрина более острая и беспощадная. Во всем блеске раскрылся талант Щедрина-обличителя в его сказках.

Сочувствуя угнетенному народу, Щедрин выступил против самодержавия и его слуг. Царя, министров и губернаторов высмеивает сказка «Медведь на воеводстве». В ней показаны трое Топтыгиных, последовательно сменявших друг друга на воеводстве, куда они были посланы львом, чтобы «усмирить внутренних супостатов». Первые два Топтыгина занимались разного рода «злодействами»: один - мелкими, другой - крупными. Топтыгин третий не жаждал «кровопролитиев». Щедрин показывает, что причина бедствий народных не только в злоупотреблении властью, но и в самом характере самодержавной системы. А это значит, что спасение народа - в свержении царизма. Такова основная идея сказки.

В сказке «Орел-меценат» Щедрин разоблачает деятельность самодержавия в области просвещения. Орел - царь птиц - решил «завести» при дворе науки и искусства. Однако Орлу вскоре надоело разыгрывать роль мецената: он уничтожил соловья-поэта, надел кандалы на ученого дятла и заточил его в дупло, разорил ворон. Писатель показал в этой сказке несовместимость царизма с наукой, просвещением и искусством, сделал вывод о том, что «орлы для просвещения вредны».

«Сказки» Щедрина - это великолепный художественный памятник минувшей эпохи, пример осуждения всех форм социального зла во имя добра, красоты, равноправия и справедливости.

«История одного города» – это величайшее сатирическое полотно‑роман. Это беспощадное обличение всей системы управления царской России. Законченная в 1870 г. «История одного города» показывает, что народа в пореформенное время осталось таким же бесправным, что чиновники – самодуры 70‑ых гг. отличались от дореформенных только тем, что грабили более современными, капиталистическими способами.

Город Глупов – олицетворение самодержавной России, русского народа. Его правители воплощают в себе конкретные черты исторически достоверных, живых правителей, но черты эти доведены до «логического конца», гиперболизированы. Все жители Глупова – и градоначальники, и народ – живут в каком‑то кошмарном сне, где вполне объяснимо появление правителя с органчиком вместо головы, жестоких оловянных солдатиков вместо живых, идиота, мечтающего уничтожить все на земле, головотяпа, который ходил «комара восемь верст ловить» и т. п. Эти образы строятся так же, как и образы народной фантазии, но они страшнее, потому что реальнее. Чудовища глуповского мира порождены этим же миром, вскормлены его гнилой почвой. Поэтому сатирик не ограничивается в «Истории одного города» одним высмеиванием правителей города, он горько смеется и над рабским терпением народа.

Глава «О корени происхождения глуповцев» должна была по замыслу писателя показать традицию появления любимого занятия градоначальников – сечения и взыскания недоимок.

Первоначально глуповцы назывались головотяпами, потому что «имели привычку тяпать головами обо все, что бы ни встретилось на пути. Стена попадается ─ об стену тяпают; Богу молиться начнут – об пол тяпают». Это «тяпание» уже достаточно говорит о душевных, прирожденных качествах головотяпов, развившихся в них независимо от князей. С горьким смехом М. Е. Салтыков‑Щедрин пишет, что «собрав воедино куралесов, гущеедов и прочие племена, головотяпы начали устраиваться внутри, с очевидною целью добиться какого‑нибудь порядка». «Началось с того, что Колгу толасном замесили, потом желемка на баню тащили, потом в кошеле кошу варили» и совершали другие бессмысленные дела, из‑за которых даже два глупых найденных князя не пожелали «володеть» головотяпами, назвав их глуповцами. Но никак не мог народ сам собой устроиться. Непременно нужен был князь, «который и солдатов у нас наделает, и острог, какой следовает, выстроит!» Здесь сатирическому осмеянию подвергается «народ исторический», «выносящий на своих плечах Бородавкиных, Бурчеевых и т. п.», которому писатель, как он сам признавался, сочувствовать не мог.

Добровольно отдались головотяпы в кабалу, «воздыхали неослабляючи, вопияли сильно», но «драма уже совершилась бесповоротно». И началось притеснение и обворование глуповцев, доведение их до бунтов, выгодных правителям. А «исторические времена» для Глупова начались с вопля: «Запорю!» Но несмотря на резко критическое отношение к народной пассивности, покорности и долготерпению, автор в «Истории одного города» в других главах рисует облик народа проникновенными красками, особенно ярко проявляется это в сценах народных бедствий.

Но в своем произведении автор не ограничивается показом картин произвола правителей и долготерпения народа, он раскрывает и процесс нарастания гнева угнетенных, убеждая читателей, что так дальше продолжаться не может: либо Россия прекратит свое существование, либо наступит такой перелом, который сметет с лица земли русской существующей государственный строй.

Сочинение

Значительное место в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина занимают сказки. Всего он их написал тридцать две, назвав сказками «для детей изрядного возраста». Такое название, в общем-то вполне безобидное, являлось прикрытием от цензуры. На деле же сказки таили острую сатиру.

Сатирически высмеиваются в сказках все герои. Особенно зло звучит смех над «хозяевами жизни» — власть имеющими угнетателями простого народа.

Так, в сказке «Дикий помещик» показана жизнь помещика, оставшегося без крестьян. В начале сказки мы видим его слезные мольбы, чтобы убрал Господь всех их куда подальше, и не было бы в его владении «мякинного духу». Услышал бог его молитвы, и будто вихрь пронесся над владениями помещика, да мелькнули в нем серые мужицкие штаны. И не стало крестьян во всех владениях помещика.

В конце мы видим, что он уже полностью одичал, и даже лесной медведь принимает его за своего.

Салтыков-Щедрин зло смеется над своим героем, показывая полную его несамостоятельность. Он подчеркивает его звериную жестокость — недаром в конце помещик превращается в зверя.

Смеется автор и над непроходимой глупостью помещика, которому тяжело дышать воздухом, отравленным крестьянским духом. Эту иронию он вкладывает в уста своих героев: четырех генералов, актера Садовского и его актерок, капитана-исправника, которые заявляют помещику, что он дурак.

Близки этому помещику и генералы из «Сказки о том, как один мужик двух- капитанов прокормил». Они, уже достаточно прожив на свете, продолжают думать, что булки растут на деревьях. Жизнь их протекает мирно, спокойно, каждый день одинаков, без изменений, пока не случается очень странное и непонятное событие. Проснувшись однажды утром, генералы оказываются на необитаемом острове. Пытаясь как-то добыть пропитание, они и выказывают свои «знания» о жизни. Оказывается, что они прокормить себя не могут без чьей-либо помощи, если еда не лежит приготовленная перед ними на столе.

Окончательно оголодав, генералы набрасываются друг на друга, причем совершенно не осознавая того, что готовы убить и съесть человека. Салтыков-Щедрин вновь показывает животную (точнее говоря, звериную) сущность людей.

Сатирически показаны поиски еды генералами, их неумение взять то, что лежит или висит над ними. В сцене же схватки между героями обличительный смех горек: и это-то люди, занимающие не последнюю должность в государстве! И их не два, а гораздо больше. Именно поэтому автор не дает имен своим героям, ни помещику, ни генералам, не вводя ненужной конкретизации, так как эти явления были общераспространенными.

Итак, думая, как добыть пропитание, генералы приходят к гениальному выводу. Надо найти мужика, чтобы он их прокормил! Действительно, кто занимался пропитанием генералов в обычной жизни? Мужик. А где же он сейчас? И генералы отправляются на его поиски, и находят! Дальнейший ход событий полностью отражен в названии сказки.

Таким образом, лишь прибегнув к помощи мужика, генералы смогли выжить, не умереть голодной смертью.

Параллельно с показом отсутствия житейских навыков, автор дает понять, что генералы вообще не обладали какими-либо познаниями. Их ограниченность проявляется даже в нахождении сторон. Что-то вспоминает лишь один из генералов, который некогда служил учителем каллиграфии.

Таковы люди, трудящиеся «на благо государства». Салтыков-Щедрин как бы ставит своими сказками вопрос: каким будет государство, если его высшие круги наполняют такие люди?

Тот же вопрос ставится в сказке «Медведь на воеводстве», где показано самоуправство Медведя-управленца. Здесь автор переносит действие в мир животных, причем делает главным героем медведя. Вспоминая русские народные сказки, заметим, что в них медведь никогда не отличался умом, смекалкой, а подчас и проявлял жестокость. Эти же черты переносит автор и на своего героя, сатирически высмеивая его.

Но в сказках Салтыков-Щедрин высмеивает не только «сильных мира», его осмеянию подвергается и народ, безропотно сносящий все обиды и готовый вновь услужить. Так, он смеется над мужиком, которого заставляют работать на себя два незнакомых генерала, над его безответностью даже тогда, когда они приказывают ему привязать себя сплетенной им же веревкой. Смеется он и над крестьянами, приводящими в порядок имение помещика и его самого. Но это уже не сарказм, а горькая ирония над неспособностью людей из простого народа защитить свое достоинство.

«Сказки» скрывают под безобидным названием жесточайшую пародию на злобу дня. Все свои чувства Салтыков-Щедрин передал в них, маскируя под вымыслом чистую правду, терзавшие его горькие думы о народе.