Может ли россия преодолеть нефтяную зависимость. Нефтегазовая отрасль россии в цифрах и фактах Зависимость бюджета рф от нефти

Прошлый год оказался самым малоприносящим от продажи нефти и газа — всего лишь 35,9% от общих доходов. Если за январь-февраль 2016 г. в бюджет страны от сырья поступило 687,7 млрд рублей, то за аналогичный период 2017 г. уже 1 трлн рублей, что на 20% ниже, чем в 2014 г., но на 4% больше 2013 г.

Отрадно то, что ненефтегазовые доходы росли несмотря на мировую конъюнктуру рынка сырья. В прошлом году из 13,5 трлн рублей на них пришлось 8,6 трлн рублей — наилучший показатель за современную историю. Только благодаря им общим доходам бюджета России удалось удержаться выше отметки в 13 трлн рублей.

Однако стоит нефтяным ценам пойти выше, как доля нефтегазовых доходов начнет расти. Так как наша страна существенно увеличила добычу «черного золота», то даже если его котировки доберутся до отметки в 65 долларов за баррель, нефтегазовые поступления в бюджет перекроют ненефтегазовые.

Что касается расходной части бюджета, то существенный рост произошел в затратах на социальную политику и национальную оборону — по 412 и 73 млрд рублей соответственно. А вот расходы на здравоохранение упали аж в 2 раза на 30 млрд рублей.

Резюме

Рост нефтегазовых доходов, на наш взгляд, существенно ограничен в ближайшие годы, и это вызвано не только низкими ценами на нефть, но еще и . Поэтому, скорее всего, их доля со временем будет все меньше и меньше.

Может быть интересно:

В некоторых стратегически важных отраслях. Рыночные реформы периода обретения независимости помогли приватизировать большую часть промышленных и сельскохозяйственных предприятий, за исключением энергетических и военных. ВВП России во многом зависит от доходов от углеводородов, включая нефть и газ. Они составляют около 10 % валового продукта, 50 % федерального бюджета и 70 % объема экспорта. Теневой сектор экономики является вторым по размеру среди других стран. Доля России в ВВП мира составляет около 3 %.

Общая информация

ВВП России в текущих ценах в 2014 году - 70975,8 млрд рублей. Это всего на 0,6 % больше, чем в прошлом 2013-ом. По данным Госкомстата ВВП России на душу населения - 485,8 тыс. рублей. Структура ВВП России по основным секторам выглядит следующим образом: сельское хозяйство - 4 %, промышленность - 36,3 %, услуги - 59,7 %. Госкомстат также изучает проценты первичных доходов в валовом внутреннем продукте. Оплата труда работников по найму составляет 52,0 %, чистые налоги - 15,7 %, общая прибыль экономики - 32,3 %. В 2015 году ожидается отрицательный прирост показателя на уровне -5 %. По данным МВФ на апрель текущего года номинальный ВВП страны - 1,175 трлн долларов США, по паритету покупательной способности - 3,458.

Структура ВВП России

Наибольшая добавленная стоимость создается в категории «Оптовая и розничная торговля", а также "Ремонт» - 17,2 % от общего объема ВВП в 2014 году. Вклад других категорий в порядке убывания выглядит следующим образом:

• Обрабатывающая промышленность - 15,6 %.
• Аренда, услуги государственного управления и обеспечение военной безопасности - 12,3 %.
• Добыча полезных ископаемых - 10,1 %.
• Транспортные услуги и связь - 8,7 %.
• Социальное страхование - 6,6 %.
• Строительные услуги - 6,5 %.
• Финансовая деятельность - 5,4 %.
• Здравоохранение и другие социальные услуги - 4,2 %.
• Сельское и лесное хозяйство, охота - 4,0 %.
• Производство и распределение электроэнергии, газа и воды - 3,4 %.
• Образование - 3 %.
• Прочие коммунальные, социальные и персональные услуги - 1,8 %.
• Гостиничный и ресторанный бизнес - 1,0 %.
• Рыболовство - 0,2 %.

Доля нефти в ВВП России, если рассмотреть структуру добычи полезных ископаемых, составляет менее 10 %.

Мировой и отечественный рынок углеводородов

РФ входит в десятку стран, которые добывают больше всего нефти. Ее доля на мировом рынке составляет около 8 %. За последнее десятилетие добыча увеличилась в четыре раза. Минимальная цена на топливо была зарегистрирована в 1998 году - 9 долларов за баррель, максимальная в 2014-ом - 115. Потенциал отечественного топливно-энергетического комплекса является одним из самых больших в мире. Россия занимает 13 % территории земного шара, на которой проживают 3 % населения. В недрах страны сосредоточено 13 % запасов нефти и 34 % - природного газа. Наличие такого количества природных ресурсов - это в первую очередь преимущество, а не недостаток. Но в неумелых руках развитая нефтегазовая отрасль превращается из «локомотива» экономики, который способствует повышению благосостояния населения, в «иглу», которая выкачивает последние силы из национального хозяйства.

Доля нефти в ВВП России

Многие экономические аналитики спорят о зависимости РФ от «нефтяной иглы». Противники такого заявления приводят в качестве аргумента долю нефти в валовом внутреннем продукте. Всего 9 % позволяют говорить о том, что отечественная экономика практически не зависит от продажи углеводородов. Но почему же в таком случае все антикризисные программы направлены на снижение зависимости от нефти? Все дело в том, что бюджет страны и ВВП - это совсем не равнозначные понятия. Однако текущее падение валового продукта на 4,6 % многие эксперты связывают не с экономическими санкциями в результате геополитического противостояния между Россией и Западом, а как раз с падением цены на нефть. При этом большинство факторов, влияющих на ухудшение конъюнктуры, - внешние, поэтому правительство не может их изменить. Пока углеводороды не подорожают, ситуация вряд ли изменится в лучшую сторону, а ВВП России вырастет.

РФ и падение цены на нефть

По данным Министерства финансов, с января по июнь 2015 года в бюджет поступили доходы в размере 6,6 трлн рублей. Большую половину этой суммы составляют налоги. Следует отметить, что с 1 января нагрузка на нефтянников сместилась с таможенных пошлин к сбору на добычу полезных ископаемых. Он стал основным налогом. Экспортные пошлины на нефть в течение следующих трех лет будут снижены в 1,7 раза, как и акцизы. Получается, что в первом полугодии большую половину федерального бюджета обеспечил нефтегазовый сектор (3,7 трлн рублей). И все это в ситуации, когда топливо подешевело практически в два раза. В зависимости от методики расчета зависимость федерального бюджета от нефти может доходить до 55 %. Правительство разрабатывает различные программы развития экономики. Одна из целей большинства из них - снижение зависимости от нефтяного сектора. Планируется, что к 2020 году доходы от продажи топлива в федеральном бюджете будут составлять 35 %.

Сопоставление российских и мировых показателей

В 2014 году экономика РФ стала шестой крупнейшей экономикой по паритету покупательной способности и десятой, если брать ВВП в текущих ценах. По прогнозу МВФ, к концу 2015-го она может стать девятнадцатой из-за девальвации рубля. В последние десять лет экспорт энергопродуктов был основным фактором улучшения жизненных стандартов. На сегодняшний день именно падение цен на нефть является причиной почти пятипроцентного падения в первом полугодии ВВП России, а экономические санкции не позволяют переориентировать экономику.

Кризисное состояние отечественной экономики волнует в текущий момент практически каждого. Люди видят, как растут цены, тарифы, как не поспевает за ними зарплата. Нам объяснили – состояние нашей экономики реагирует на падение цен на нефть. Почему же экономическая ситуация в России зависит от «нефтяных» цен?

Зависимость экономики России от нефти и газа

Россия является одной из самых крупных мировых нефтегазодобывающих стран. Соответственно, значительную часть доходов бюджета составляют поступления из нефтегазовой отрасли. Кроме того, объем добычи этих ископаемых в 2014 году составлял свыше 10 процентов ВВП, а доля экспорта из России нефти и природного газа достигла 44%. То есть, от добычи и продажи энергоносителей зависит наполненность бюджета страны, и, в целом, состояние нашей экономики и ее дальнейшее развитие.

Одни эксперты говорят, что Россия все же не является страной, ориентированной только на экспорт сырья, и влияние «нефтяных» цен на экономический рост страны слишком преувеличен. Другие специалисты подчеркивают, что Россия все же находится в сильной «сырьевой» зависимости.

Так или иначе, последние события показывают, что снижение мирового уровня цен на нефть все же оказало влияние на текущее экономическое состояние страны. В частности, все мы наблюдаем рост инфляции, падение реальных доходов населения, а в основе всего этого – ослабление курса рубля.

Факторы ослабления российской валюты

Курс российской валюты – не слишком предсказуемая вещь. Множество факторов влияет на рубль, они воздействуют на его курс в разной степени интенсивности и меняются со временем. В текущее время самое сильное влияние на курс рубля оказали «нефтяные» цены, санкции и повышение ключевой ставки ЦБ РФ. И эти факторы, как полагают эксперты, продолжат оказывать свое влияние в ближайшем будущем.

Кроме того, ослаблению российской валюты сейчас способствует рецессия, наблюдаемая в экономике, высокие темпы инфляции и продолжающееся снижение цен на нефть.

Зависимость российской экономики от цены на нефть

Корни этой зависимости уходят в структуру нашей экономики. Достаточно большая доля доходов бюджета страны приходится на нефтегазовый сектор – по подсчетам экспертов, до половины доходной части федерального бюджета и 30% консолидированного бюджета России. Рассчитывая бюджет страны, власти опираются на прогнозную цену на нефть. И если она оказывается ниже прогнозируемого уровня, как и происходит в последнее время, бюджет несет колоссальные потери в доходной части, поскольку поступления от продажи энергоносителей оказываются ниже, чем предполагалось.

Недостаток доходов ведет к дефициту бюджета, снижению уровня инвестирования в экономику, что тормозит ее развитие, стимулирует рост инфляции и ведет к общему кризисному состоянию.

Изменить создавшееся положение можно за счет развития внутренней экономики страны, поддержки малого и среднего бизнеса, развития других отраслей экономики. Это все требует экономического реформирования, снятия административных барьеров, улучшения деловой среды и инвестиционного климата – долгой и сложной работы, результаты которой будут видны только через несколько лет. Но на настоящий момент экономика России действительно зависит от цен на нефть, хотя, возможно, и не в столь сильной степени, как полагают пессимистично настроенные эксперты.

Мезенцева Василиса

Мнения о степени зависимости российской экономики от экспорта углеводородов сильно расходятся. Это объясняется тем, что подобные суждения часто имеют скрытый политический подтекст. Одни утверждают, что благосостояние страны практически полностью основано на доходах от продажи нефти и газа. Другие настаивают на том, что российская экономика достаточно диверсифицирована, поэтому экспорт углеводородов не играет критической роли в поддержании её стабильности. Разные методики определения структуры бюджета дают противоречивую информацию о том, какую долю в нём составляют доходы, полученные от

Сырьевая экономика

Некоторые страны, богатые полезными ископаемыми, предпочитают идти лёгким путём и сосредотачиваются на развитии добывающей индустрии. Такая экономическая политика вызывает неоднозначное отношение. Стандартные упрёки в адрес государств с так называемой сырьевой экономикой сводятся к тому, что вместо инвестирования в высокотехнологичное производство они делают ставку на природные ресурсы, которые в обозримом будущем могут быть исчерпаны.

Важность инноваций и модернизации промышленности не вызывает никаких сомнений. Однако стоит задаться вопросом, насколько следует доверять предсказаниям об истощении мировых запасов полезных ископаемых. В первую очередь это относится к углеводородам, без которых немыслима современная цивилизация.

Мировые запасы чёрного золота

Около 60 лет назад широкую известность получила теория нефтяного пика. Она утверждала, что в начале 21 века человечество столкнётся с глобальным дефицитом чёрного золота. Это предсказание не сбылось, поскольку исследования, лежавшие в его основе, не учитывали изобретения новых методов добычи.

Неудачный прогноз поставил под сомнение возможность вычисления времени всемирного углеводородного пика. С уверенностью можно сказать только то, что когда-нибудь запасы нефти будут исчерпаны, поскольку она является Доклад, опубликованный Международным агентством по энергетике, содержит следующий вывод: глобальные резервы чёрного золота велики, но не вечны.

Роль экспорта углеводородов

Чтобы понять, действительно ли отечественная экономика находится в безнадёжной зависимости от ежесекундно меняющихся котировок мировых бирж, необходимо объективно оценить долю нефти в бюджете России. Сравнительный анализ структуры доходов стран, числящихся в списке главных на планете поставщиков энергоносителей, поможет создать наиболее приближенную к реальности картину.

Если взять в качестве критерия не долю нефти в бюджете России, а количество экспортированных баррелей на душу населения, то выяснится, что в этом рейтинге первые строчки занимают такие государства, как Катар, Кувейт, и Норвегия. РФ по данному показателю стоит на 22-м месте.

Чтобы сравнить процент нефти в с аналогичным значением в других богатых углеводородами странах, необходимо выбрать наиболее объективную методику подсчёта. Некоторые утверждают, что энергетический сектор даёт около половины доходов страны. Эта цифра основана на официальных данных, но не отражает реального положения дел. Когда речь идёт о доходах от нефти в бюджете России, следует принимать во внимание его сложную структуру. Кроме того, есть определённые тонкости в терминологии, которую использует Министерство финансов в своих отчётах.

Консолидированный доход

Реалистичная оценка степени зависимости бюджета России от нефти должна основываться на исчерпывающей информации. Только с учётом консолидированного дохода государства можно определить, какую роль в экономике играет экспорт энергоносителей. По официальным сообщениям, вклад углеводородной отрасли составляет около 20% налоговых поступлений. Эта цифра сильно расходится с утверждениями о том, что доля нефти в бюджете России достигает 50%. Причина данного противоречия заключается в особенностях финансовой системы страны.

Федеральный бюджет, доля нефти в котором действительно доходит до 50%, не может служить показателем общего объёма доходов государства. Он не включает в себя страховые взносы, а также значительную часть налогов корпораций и физических лиц. В консолидированном доходе РФ, отражающем реальную экономическую ситуацию, доля экспорта углеводородов примерно в два раза ниже, чем в федеральном бюджете.

Обвал цен на энергоносители

Последствия произошедшего в 2014 году катастрофического падения стоимости чёрного золота демонстрируют на практике степень влияния сырьевого сектора на общее благосостояние страны. Они подтверждают, что доля нефти в бюджете России играет важную, но не критическую роль. Наступление периода низких цен на углеводороды привело к обвалу курса национальной валюты, однако основные показатели отечественной экономики выглядят вполне приемлемо.

Вопрос, увеличилась ли зависимость России от нефтяных цен за последние 25 лет, не является даже философским, а масштаб усугубления зависимости впечатляет: доля нефти и газа в экспорте за 25 лет поднялась с 40% до более чем 70%; с 1999 года, когда производство нефти в России составляло 293 млн тонн, к 2014 году производство выросло до 514 млн тонн; цена барреля нефти за то же время выросла в 8 раз, то есть валовая добыча нефти в долларах увеличилась с 1999 по 2014 год в 14 раз (а в рублях – в 70 раз). В 1999 году доля доходов бюджета от экспорта нефти составляла всего 18%, в 2014 она уже превышала 50%, и это без учета «косвенных» доходов – например НДС, пошлин и акцизов на импорт, закупаемый на нефтедоллары.

Зависимость от нефти на сегодня такова, что падение цены на нефть на 45% с лета 2014 года вызвало падение импорта на 50%, сокращение потребления в основных областях в России на 30 – 55%, рост цен в среднем на 30 – 40%, падение курса рубля в 2 раза, падение ВВП в номинальном выражении в долларах примерно на 40% – основные показатели оказались на 100% скоррелированными с ценой на нефть.

На этом фоне вопрос о том, как и почему так произошло, кажется важным не только с академической точки зрения: мы сегодня входим в длительный цикл низких цен на сырье, ждать повышения цен на нефть не приходится ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективе. России предстоит каким-то образом искать выход из рецессии, сопровождающейся высокой инфляцией. Ситуация усугубляется тем, что российский кризис сегодня уникален - наша экономика страдает не вместе с мировой, как мы привыкли по кризисам 1998 и 2008 годов, а на фоне роста мировой экономики в самом начале цикла, на фоне ожидаемого роста ставок и существенных сдвигов в области повышения эффективности мирового производства, инновационных прорывов и технологических усовершенствований. Россия впервые за свою историю может безнадежно отстать от развитых стран, потеряв возможность не только конкурировать своими товарами на мировых рынках (фактически эта возможность уже потеряна - весь наш экспорт кроме сырья составляет около 40 млрд долларов), но и импортировать технологии и товары, замкнувшись в заколдованном круге «отсутствие инвестиций – отсутствие развития – отсутствие конкурентного товара – отсутствие инвестиций» и превратившись в failed state.

У российского нефтяного тупика было (как часто бывает в контексте катастроф) много причин. К сожалению для страны, в самом начале совпали три фактора, каждый из которых «толкал» страну в эту сторону.

Еще СССР в послевоенные годы оказался в экономической ловушке, связанной с низкой эффективностью «социалистического труда». Лидеры страны достаточно четко осознавали, что в политизированной среде конкуренция идей вырождается в конкуренцию уровнем подлости и приспособленчества (в результате чего СССР фактически добровольно выбыл из соревнования в таких областях как кибернетика, агробиология, коммуникации) и необходимо искать другие точки роста, не связанные с научно-технической революцией. С другой стороны, понимание проблем, связанных с демографической волатильностью (следствие войны), не оставляло шансов на превращение страны в платформу для производства товаров массового спроса (не хватило бы рабочих рук) – да и закрытость страны мешала бы развитию в эту сторону.

В результате СССР сделал ставку на экспорт энергии и минеральных ресурсов (тогда металлические руды и уголь были важнее электричества, нефти и газа, но это продлилось недолго). Создание инфраструктуры экспорта, добывающего комплекса, энергокомплекса стали главными экономическими задачами. Рост цен на нефть в 70-е годы привел к тому, что советское руководство, некомпетентность которого прогрессировала теми же темпами, какими росло число анекдотов про Брежнева, полностью отказалось от попыток развития альтернативных экономических направлений - на фоне колбасы за 2.20 и «неуклонного повышения благосостояния трудящихся» новости о строительстве газопроводов стали ведущими, а все экономические комплексы (прежде всего – транспортный и машиностроительный) подчинялись задаче добывать больше и продавать дальше.

Затем пришел 1981 год, и двадцатилетний период падения цен на нефть. Но к этому времени промышленность уже была выстроена «под ресурсы», и, когда спустя 10 лет СССР развалился, новая Россия унаследовала однобокую экономику.

С другой стороны, как раз к 90-м годам прошлого века закончился «цикл металлов» - не смотря на развитие новых рынков, в силу одновременно роста эффективности их использования, появления новых материалов и совершенствования системы вторичной переработки, цены на основные металлы стали снижаться, и конкуренция за рынок стала расти. Это оставляло России только рынки энергетического сырья.

Наконец, СССР и его внешний экономический контур – СЭВ – были построены как система экономической кооперации, в которой периферия снабжала центр (а центр периферию) товарами в рамках плановой, неконкурентной системы. Эта система привела к вырождению производства, превращению товаров в дорогие и некачественные, но, за счет своего существования, поддерживала объемы производства на достаточном уровне. Развал СССР и системы СЭВ привел к тому, что страны–сателлиты стали переключаться с товаров, производимых Россией, на более дешевые и качественные товары мировых и региональных лидеров. В результате экспорт небиржевых товаров (до 1990 года СССР все же имел в экспорте чуть менее 60% неэнергетических несырьевых товаров) сильно пострадал.

Эти предпосылки (собственно, и убившие СССР), не оставляли шансов на легкую, без специальных общегосударственных программ и масштабных инвестиций диверсификацию экономики новой России. Однако для такой диверсификации внутренних ресурсов не было, и необходимо было привлекать иностранный капитал, параллельно ограничивая влияние на рынок доминирующего нефтегазового сектора. Эта программа никак не стыковалась с доминирующей идеей группы, состоявшей в основном из бывших партийных и комсомольских лидеров и функционеров советской экономической науки - они видели себя новыми хозяевами и готовы были строить капитализм только при одном условии: главными капиталистами должны были стать они и/или те, кого они назначат. Такой подход предполагал прежде всего приватизацию и концентрацию в их руках промышленного наследия СССР с установлением контроля над денежными потоками. Институты власти, четкие и исполняемые законы, открытость страны для внешних инвестиций могли стать помехой, создать им реальную конкуренцию. И строительство институтов не было произведено, законы служили интересам новых капиталистов, судебная система деградировала, внешние инвесторы, испугавшись первых опытов и насмотревшись на залоговые аукционы и войны за предприятия, если и давали небольшие деньги, то в основном в спекулятивные проекты. Параллельно тотальная приватизация в том числе нефтедобывающей отрасли передала в руки крупного бизнеса инструмент зарабатывания, который они не создавали, превращая их в рантье, не заинтересованных в диверсификации экономики.

Тем временем, открытость рынка импорту начала давать о себе знать уже в 90-е. Существенно изменилась доля импорта в потреблении и промышленности - импортные товары от самолетов до хлеба стали заменять отечественные. Товары длительного пользования требовали запчастей и расходников, части технологических и потребительских цепочек требовали, чтобы другие элементы цепочек так же были импортными (соответствовали друг другу), товары, требующие особых условий перевозки, хранения, реализации и использования требовали импорта вспомогательного оборудования и материалов. Так достаточно быстро стала закрепляться импортозависимость, теоретический выход из которой требовал бы все больше инвестиций и готовности на временное ухудшение экономики и падение ее эффективности.

Общая концепция развития, конечно, предполагала, что в результате «стихийный» этап пройдет, и крупные предприниматели (а вернее – бенефициары приватизации) перед лицом конкуренции предпочтут установить жесткие законы, создать институты управления и вынуждены будут диверсифицировать экономику. Возможно это было бы и так, но проверить нам не удалось: в 2000 году к власти в России пришла группа людей, настроенная не на ожидание воздействия «невидимой руки рынка», а на передел только что разделенной собственности и установление административного контроля с целью безусловного сохранения своей власти.

В этом смысле им очень повезло - их приход к власти совпадает с началом быстрого роста нефтяных цен. К тому же нефть и газ - единственные области экономики, в которых государство продолжало иметь существенные рычаги контроля: «Газпром» был де-факто государственным, а в области нефти государство контролировало систему транспортировки.

Авторитарный контроль в капиталистическом обществе невозможен, если в нем существует значительный независимый капитал, который может спонсировать альтернативных политиков и обеспечивать альтернативное информационное поле. Поэтому уже в начале 2000-х в России начинается процесс консолидации крупного капитала вокруг квази-монополий и доверенных «назначенных» управляющих, представляющихся внешнему миру новыми независимыми бизнесменами. Начинается эта консолидация, естественно, с нефти – завершено закольцовывание владения «Сургутнефтегазом», в результате которого компания становится подконтрольна государству де-факто, уничтожается «Юкос» и создается государственная «Роснефть». Простепенно монополизируются и другие области и отрасли - в том числе на месте, где могла бы вырасти обрабатывающая промышленность, возникают «Ростехнологии»; железнодорожная отрасль, во всех странах расцветшая после приватизации, в России защищается барьером РЖД. Монополии, как им и положено, неэффективны, в них расцветает воровство, они требуют ресурсов и роста тарифов. Тарифы растут, создавая инфляцию. В инфляционной среде товары, продаваемые на внутреннем рынке, становятся менее выгодными, чем экспортные, которые приносят девальвационный доход. Но кроме минеральных ресурсов экспортировать почти нечего - мы давно проиграли технологическую конкуренцию, еще при СССР, а на развитие нет ни инвестиций, ни благословения государства. И весь бизнес стремится туда, где выгоднее - в экспорт нефти и газа, металлов, леса, зерна (но нефть и газ доминируют). Вокруг экспорта выстраиваются вспомогательные экономические цепочки, благо нефть растет в цене и покрывает издержки; все больший процент бизнесменов уходит от идей производства для внутренних нужд: проще продать ресурс и купить импорт.

Ресурсы для бюджета поставляют нефть и газ. С другой стороны, отказ от доверия «невидимой руке» требует административной вертикали - развития государственной бюрократии. Бюрократия требует больше средств на содержание и больше возможностей для обогащения в обмен на лояльность. Как следствие, продолжающееся ухудшение системы правоприменения (а как еще дать зарабатывать бюрократам?) и ухудшение инвестиционного климата. Бизнес, испытывающий на себе высокие административные риски и страдающий от высокой ставки процента просто не может играть в долгую и строить производства, заниматься разработкой технологий: относительно безопасным остается только короткий торговый цикл (продал сырье за рубеж - купил импорт - продал в России) и доля торговли в ВВП растет до уникальных 29%.

Цена на нефть продолжает расти, неэффективные попытки государства создавать «новую экономику» проваливаются, поскольку никому новая экономика не нужна: достаточно нефтяных доходов. Многочисленные инициативы либо просто тихо умирают, съев большие средства из бюджетов, либо умирают со скандалами и уголовными делами. Чиновнический бизнес порождает загадочное «Роснано», банкротный «Уралвагонзавод» или убыточный SSJ, но не создает конкурентного продукта.

А раз нет конкурентного продукта, а нефть и газ производят всего один миллион человек из 77 млн трудовых ресурсов, множество граждан, которые, будь в России диверсифицирована экономика, получали бы доход от продажи своего труда на свободном внутреннем рынке, в реальности этого не могут - нет платежеспособного спроса. Учителя, врачи остаются «на шее» государства, поскольку население не зарабатывает, чтобы оплатить их труд. Множество граждан страны вместо производительного труда, в силу отсутствия бизнесов, инфраструктуры рынка, стимулов со стороны государства, продолжают пополнять ряды бессмысленных государственных управленцев низшего звена, охранников, сотрудников госкорпораций, производимый ВВП на каждого из которых в 2-3 раза меньше, чем в частных зарубежных аналогах. Консолидация экономики достигает и банковской сферы - государственные неэффективные и непрозрачные банки вытесняют более мелкие частные, на общей бедной поляне российского рынка масштабы малы, найти клиента сложно, и вот уже в России на один доллар кредитного портфеля в пять раз больше сотрудников банков, чем в США.

Но всех этих квази-чиновников надо кормить, иначе они будут нелояльны к власти. И появляются майские указы: регионам, которые лишены 99% налогов с природных ресурсов, указано бросить все средства на обеспечение роста доходов населения, занятого в государственном секторе. В течение нескольких лет зарплата растет темпами в несколько раз превышающими темпы роста ВВП. Это покупает лояльность населения, но разрушает бюджеты регионов; ни о каких стимулах для диверсификации производства не может быть и речи. Более того, перед лицом полной невозможности «пристроить» всех граждан к легальному получению зарплат за счет бюджета, государство вынуждено буквально на пустом месте создавать никому не нужные и даже опасные для экономики типы активности.

И вот уже чтобы занять миллионы ничего не умеющих и не готовых вести бизнес в стране, где это едва ли не считается позорным, граждан, начинается активная милитаризация: взлетают расходы на ВПК, растет обслуживающая его периферия. Расходы на ВПК отнимают ресурсы, фактически переводя их в обеспечение двух миллионов сотрудников, трех миллионов членов их семей и еще пятимиллионов связанных с ними работников: за вычетом расходов на тысячи тонн железа, электроники и взрывчатых веществ, которые (в добавление к созданным в предыдущие годы) обречены либо бесцельно ржаветь, гореть или взрываться на складах, либо приносить смерть и разрушение экономики в местах применения. Для той же цели создаются мегапроекты с итоговым нулевым выхлопом. Жилые дома в Сочи теперь стоят пустыми, как и олимпийские объекты. Но миллиарды долларов пошли на выплаты рабочим и инженерам (и большая часть - в карманы чиновников).

Да, во всех этих проектах есть еще и существенная составляющая личной заинтересованности ограниченного круга лиц, коррупционная нагрузка. Но свои доходы эти люди так же не вкладывают в новые производства: насытившись домами под Москвой и майбахами, они выводят остальной капитал туда, где лучше законодательство, выше конкуренция и ниже ставка кредита. Отток капитала из России идет каждый год и редко составляет меньше 10% внешнеторгового баланса.

А мир за эти годы уходит вперед, и потребности двигаются вместе с ним.

Общее изменение структуры потребления и средств производства приводит к удорожанию всего, даже рабочего места чиновника. Теперь вместо ручки и блокнота у чиновника компьютер, айпад и смартфон; он активно эксплуатирует оптоволокно и передает терабайты отчетов вместо того, чтобы печатать годовой отчет на старой машинке. Граждане уже не готовы жить как 25 лет назад - пищевые предпочтения, способ ведения домашнего хозяйства, потребление медиа и зрелищ - все изменилось. Возникла привычка к значительно большему потреблению, которая требует больше импорта; собственного производства нет.

И «нет» - это еще мало сказано. За 25 лет произошла естественная амортизация производств. Всего за 10 лет с 2006 года объем станочного парка в России сократился с полутора миллионов до менее чем 700 тыс. штук. Более 70% оставшихся - металлорежущие станки, на них современной продукции не произведешь. Россия закупает за рубежом 92% станкоинструментальной продукции и 95% продукции станкостроения.

Так сформировался замкнутый круг ресурсного проклятья: советское наследие не располагало к диверсификации; конкуренция с нефтью убила остальной бизнес; государству было выгодно дискриминировать независимый капитал и это привело к дискриминации всех остальных индустрий и внутреннего рынка в пользу нефти и экспортно-импортных операций; население за счет нефтяных сверхдоходов с одной стороны нарастило потребление, с другой - развило иждивенческий паттерн в экономических отношениях с государством, которое ради компенсации населению поборов неэффективных монополий убило региональные бюджеты и лишило их возможности местной диверсификации.

Сегодняшнее падение цен на нефть вносит колоссальные коррективы в экономическую ситуацию, но Россия успела забраться в тупик, в котором нет возможности развернуться: в результате падения цен страна просто спускается на существенно более низкий уровень развития, не меняя ничего в структуре экономики - в этом закон и самая страшная суть ресурсного проклятья. Нужны масштабные изменения, у которых в стране сегодня нет заказчиков - все основные группы влияния не видят способа переключения на другие источники своей власти или обогащения. То же было и с СССР, который за 10 лет с момента изменения рынка сумел прийти только к деградации, распаду и разрушению идеологемы. В этом смысле Россия более похожа на СССР, чем кажется: территории, многонациональность, неоднородность экономики те же. В последнее время даже прибавляется характерная для СССР риторика «осажденной крепости» и идеологизация общества. Возможно это дополнительные признаки того, что Россия обречена повторить 90-е годы, может быть, уже в 20-х.